Графика
1932–1940
Сохранилось немало работ, свидетельствующих о том, что с 1932 по 1940 год значительную часть своего времени Марайя уделял графике и рекламному дизайну. Именно к этому периоду относится существование рекламной студии ALA в Лугано, где Либико трудился над созданием плакатов, афиш и оформлением витрин. Дошедшие до нас этюды и готовые плакаты, выпущенные к традиционному Празднику винограда, ежегодно проводившемуся в Лугано, демонстрируют оригинальность мышления и высокое техническое мастерство художника. Интересно прослеживать процесс перехода от геометрически острой, почти абстрактной графики набросков к динамичному реализму готовых плакатных образов. Подобная трансформация четко просматривается при анализе этюдов и готового плаката, выпущенного к Празднику винограда 1933 года, и особенно в плакате 1936 года, где кружащая в танце пара буквально вырывается из плоскости бумажного листа навстречу зрителю. В этом плакате, как и во многих других работах Марайи, невозможно не отметить динамичные, живые линии рисунка, не заметить в них элементы абстракционизма, не найти отголоски женского символизма, характерного для Гаэтано Превиати, одного из любимых художников Либико. Плакат 1936 года пронизан ощущением чистой, простой радости бытия, и это заметно отличает его от большинства других рекламных работ Марайи – изысканных, отточенно-элегантных, но все же холодноватых и претенциозных.
Для того чтобы лучше понять разнообразие стилистики Марайи и умение органично включать в свой арсенал новые технические приемы, уловить постоянные метания между разными школами живописи, интересно будет сравнить две работы, датированные одним и тем же 1936 годом. Первая – плакат, выпущенный к Празднику винограда в Лугано, вторая – плакат «Бал на озере 5 декабря 1936 года». Первая работа передает свободу движения изображенных персонажей в реалистической манере, на основе глубокого знания анатомии человеческого тела, в то время как танцоры со второго плаката сразу же заставляют вспомнить «ломаных» персонажей Северини и «кукольных» – Деперо. Точно так же одна из более ранних работ Марайи, «Жирная бомба» (ок. 1934), явно была написана под влиянием «Радужных слияний» Балло или «Впечатлений от бомбардировки шрапнелью и гранатами» Руссоло.
Можно с уверенностью утверждать, что Лугано был для Марайи-художника идеальным местом: с одной стороны, он оказался под влиянием североевропейского экспрессионизма, с другой – и традиций итальянского реализма.
В 1935 году на плакатах Марайи впервые появляются специфические приметы современной истории Италии – например решенный в динамичных абстрактных формах ликторский пучок, символ фашистской партии. Одновременно усиливается влияние творчества других художников. Женские фигуры на плакатах того времени очень напоминают работы Дудовича, которого Марайя очень любил и еще с 1927 года, следуя его примеру, создавал многочисленные наброски манекенщиц. Некоторые элементы этих работ заставляют вспомнить о тонких полупрозрачных силуэтах, характерных для Боккасиле, или стилистику Каппьело и Сенеки. Но больше всего поражает мастерство самого Марайи, который умел удивительным образом синтезировать заимствованные детали и приемы, органично включая их в изысканные, придуманные им самим и выполненные в собственной неповторимой манере фигуры и образы.
В 1935 году художник начал сотрудничать в Лугано с рекламным агентством «Bossoni Advertising». Это сотрудничество продлится много лет и не прервется даже после того, как основной профессией Марайи станет книжная графика и он с головой уйдет в эту новую работу. К художнику в рекламном агентстве предъявляется ряд жестких требований: готовая продукция – плакат, буклет или афиша – должна быть привлекательной, реалистичной, лаконичной и одновременно достаточно информативной, выполненной к тому же в масштабе один к одному. Именно тогда Либико окончательно утвердился в выборе линии рисунка – плавной, летящей, неповторимой, – которая впервые проявляет себя во всей красе на плакате, выпущенном к показу коллекции высокой моды от Лаццери в 1935 году. Одновременно усиливается интерес художника к североевропейскому графическому экспрессионизму, что особенно ярко проявилось в 1935–1936 годах, когда Марайя создавал декорации и наброски сценических костюмов для своих друзей, организовавших любительскую театральную труппу при Итальянском доме в Лугано, и в трех оригинальных рисунках, на которых реальные образы искусно синтезированы с геометрическими фигурами. Вырученные за рисунки деньги были направлены на поддержку итальянских общин в Лугано, Кастаньоле и Кампионе.